Зеркало души - Страница 37

— Я почти закончил. Когда ты выступила в родео, я понял, что нет смысла продолжать преследовать женщину, которая никогда меня не полюбит. Долги больше не угрожают тебе, Кейтлин. Как и я. Я не вернусь. Никогда.

Не дав ей возможности ответить, он повернулся и запрыгнул в кабину самолета.

Кейтлин была настолько потрясена услышанным, что несколько секунд не могла ни двигаться, ни говорить. Когда же смогла, подбежала к дверце самолета.

— Мейсон! Подожди!

Но дверца уже захлопнулась. Если Мейсон и слышал ее зов, то не подал виду. Кейтлин заколотила по обшивке фюзеляжа — напрасно! Ожил мотор, и ей пришлось отойти.

— Мейсон! — крикнула она, когда самолет оторвался от земли. — Я люблю тебя! Я люблю тебя, Мейсон, слышишь?

Но признание унес порыв ветра. Самолет поднялся в воздух и стал набирать высоту, — пилот не смотрел вниз.

Слезы катились из глаз Кейтлин. Она горько плакала, а человек, дороже которого для нее не было на свете, улетал из ее жизни навсегда.

Ночью Кейтлин решилась.

Она поднялась до рассвета. В своей кухоньке уже завтракали ковбои. Кейтлин вызвала Бретта, старшего ковбоя, жившего на ранчо дольше всех прочих, верного Бретта, оставшегося рядом даже когда настали трудные времена.

Кейтлин не потребовалось много времени, чтобы сказать ему, что она уезжает, что не знает, когда вернется, и просит его присмотреть за ранчо.

Ее ранчо! Теперь на самом деле ее. Любимый дом, свободный от долгов, теперь-то она сможет сделать его таким, каким видит в мечтах. Ее ранчо... Ей бы лучиться от счастья, но настроение у Кейтлин было подавленным.

За долгую дорогу в город она вспомнила и повторила себе все, что вчера наговорил Мейсон, — то, что удивляло ее и приводило в восторг. Мейсон любит ее, кто бы мог подумать? Но помнился Кейтлин и его страшный гнев, и неприязнь, столь сильная, что она не знала, сумеет ли выпросить себе прощение.

Кейтлин гнала машину на пределе скорости, останавливаясь редко и лишь затем, чтобы заправиться. На окраине Остина она притормозила. Мейсон никогда не называл ей своего адреса, потому, быть может, что она не спрашивала, и она понятия не имела, где Мейсон живет. К счастью, имя его значилось в телефонной книге; а купленный в первом же киоске план города помог быстро доехать до места.

Кейтлин остановилась перед рядом домов. Огромный комплекс в испанском стиле поразил ее. Было невозможно представить Мейсона живущим где-нибудь, кроме ранчо.

Упорные звонки в дверь ни к чему не привели, зато через пару минут открылась дверь соседней квартиры.

— Мистера Хендерсона нет, — сообщила приятная пожилая дама.

— Вы не знаете, когда он вернется?

— Понятия не имею, милая. Знаю только, что он куда-то улетает. Я для него почту собираю, когда он отсутствует.

— Нет! — в ужасе воскликнула Кейтлин. — Вы не знаете, когда он уехал?

— Не так давно. Возможно, с полчаса назад.

Полчаса... Проделать утомительный путь лишь затем, чтобы обнаружить, что Мейсона нет. От разочарования Кейтлин едва не стало плохо.

Дама с интересом наблюдала за ней.

— Как вы себя чувствуете?

— Хорошо, спасибо. — Кейтлин через силу улыбнулась. — Но мне нужно поговорить с Мейсоном. Я поеду в аэропорт, может, мне повезет, и я его перехвачу. Спасибо за помощь.

Она уже повернулась, чтобы уйти, когда соседка Мейсона окликнула ее.

— Мисс... Возможно, он еще не в аэропорту. Он говорил что-то насчет магазина, хотел купить что-то перед отлетом.

— Вы не подскажете, куда он мог отправиться?

— Он говорил об украшениях. Здесь неподалеку, на проспекте, несколько ювелирных магазинов. Три квартала к востоку, потом два — к югу. Вы уверены, что найдете дорогу?

— Да-да! Спасибо, огромное вам спасибо!

— Поблагодарите, когда найдете мистера Хендерсона. — Женщина улыбкой подбодрила Кейтлин.

В первом магазине, куда зашла Кейтлин, шла распродажа и было полно народу, но ни следа Мейсона. Кейтлин помчалась дальше. В следующем магазине единственный покупатель, широкоплечий великан, застыл в задумчивости, пытаясь выбрать одну пару серег из трех. Даже от двери Кейтлин разглядела, что серьги эти замечательно подходят к ожерелью, которое она надевала на банкет.

Ослабев от облегчения, она простояла несколько секунд, не шевелясь и наблюдая за Мейсоном.

— Не могли бы вы описать даму, сэр? — осведомилась у Мейсона продавщица.

— Самые прекрасные в мире зеленые глаза. Золотистые волосы до плеч — мягкие и ароматные. Очень хорошенькая. — Мейсон помолчал и поправил сам себя: — Настоящая красавица.

— Я бы рекомендовала вот эти серьги, сэр. А если не подойдут, вы всегда сможете их обменять.

— А я думаю, — из-за его спины подала голос Кейтлин, — что леди придет в восторг от этих серег.

Мейсон так резко обернулся, что едва не потерял равновесие.

— Кейтлин!

— Да... — Она сглотнула ком в горле.

— Что ты здесь делаешь? Как узнала, где меня искать?

— Твоя соседка подсказала.

Мейсон пошел было к Кейтлин, но продавщица напомнила о серьгах. Ее глаза были круглыми от любопытства, очевидно, девице страшно хотелось знать, что происходит.

— Серьги. Конечно же! Тебе они правда нравятся, Кейтлин?

— Они чудесные.

— Тогда мы берем их.

Парой минут позже, выйдя из магазина, Мейсон загородил Кейтлин дорогу и воскликнул:

— Поверить не могу, что ты здесь! Я ведь почти уже уехал.

— Я знаю.

— Ты, кажется, знаешь ужасно много, — усмехнулся он. — Может, и то, куда я направлялся?

— Этого мне твоя соседка не сказала.